Help Support the Blog

Sunday, May 10, 2015

El Romance de Shakuntala: Final





Shakuntala Final


“Ven” dijo Matali, “”debemos zarpar hacia la ermita de Kashyapa Muni. El hijo austero de Aditi le otorgará bendiciones a su matrimonio.”

Image result for kashyapa muni
Kashyapa Muni
Y sosteniendo muy cerca a su niño, Shakuntala dijo. “No estoy lista. Necesitamos hablar, Hay tanto que tienes que saber. ¿Cómo podemos presentarnos  ante grandes almas como Kashyapa y Aditi?”
Pero Dushyant sonrió, la tomó de la mano, y la ayudó a entrar a la carroza. “No debemos hacer esperar al gran sabio.” Entonces se sentaron en la aeronave de Matali, el auriga de los dioses y volaron en el viento hacia el ashram del gran Kashyapa Muni.
Y cuando llegaron, Kashyapa Muni se levantó y les dio reverencias, dijo. “Eres bienvenido aquí a este Ashram Rey Dushyant, eres un gran héroe. Gobiernas la tierra con tus poderosos brazos y tu ingenio sagaz. Tu arco hace ver al de Indra como el pájaro Shakunta de juguete que este niño lleva en la mano.”
“Si sólo supieras la historia del pájaro Shakunta,” dijo el rey en voz baja.
Y Aditi, la esposa casta del mejor de los sabios sonrió y dijo, “Veo en su comportamiento el brillo de su valor.”
Aditi
Matali sonrió desde su carroza y se retorció el bigote. “Estos son los padres de los dioses, rey mío. Eres afortunado de que te hayan visto con tanta benevolencia.”
“Agradezco tus bendiciones,” dijo el rey. Dushyant es un sirviente de Vishnu e Indra y se inclina ante ti.” Y diciendo esto, hizo una reverencia ante Kashyapa Muni.
Kashyapa, de pie, se aproximó a Dushyant, para que no se inclinara tanto, y dijo. “Hijo mío. Ve con mi hija y gobierna el mundo en paz.”

Image result for dushyant bows

Y Aditi también los bendijo, dijo, “Y sé invencible.” Abrazó a Shakuntala con todo el afecto de una madre, la acercó hacia sí y olisqueó su cabello. Entonces, viéndola a  los ojos le dijo, “Hija mía, tu esposo es tan grande como Indra, el rey del cielo y tu hijo es como su hijo, no necesito darte más bendiciones que esta: ve con tu rey y sé su reina. Mantén el favor de tu esposo y sé casta y leal hacia él. Y este niño encantador, Bharata será algún día un gran rey y gobernará todas las Indias.”
Kashyapa dijo, “Te bendigo joven rey y te deseo lo mejor. Que tengas tesoros, fe, y la realización del conocimiento más elevado. Ven. Siéntate un momento con nosotros. Pues como puedo ver todo en mis meditaciones, sé que has sufrido mucho por tu amor hacia la blanca Shakuntala. Descansa un poco.”

Image result for dushyant bows
Dushyant y Shakuntala

Y con un movimiento de su mano, aparecieron bebidas frescas para la feliz pareja que se sentó en las alfombrillas de pasto kusha ante el gran ermitaño y su casta esposa.
Y mientras se sentaban apacibles, sintieron el silencio y vieron la atmósfera quieta del ashram de Kashyapa en la montaña paradisiaca. Con bosques de ashokan, limpios estanques de flores de loto, y los pájaros koki que cantan himnos en Sánscrito, árboles que dan sombra cubiertos con enredaderas de jazmín era en verdad un paraíso en la tierra.

Image result for shakuntala drama  kalidas
Shakuntala en la selva

Dushyant miró a Shakuntala para ver si no había desaparecido y bebió su dulzura con los ojos.  Y se volvió hacia el santo que le había dado todo, dijo- “Oh santo, tu misericordia no tiene límites. Todos tus deseos son satisfechos con aproximarse a la frontera de tu ashram. Aún antes de que nos llames ante tu presencia nuestros grandes deseos son otorgados. El sufrimiento por lo general llega antes que el gozo. Las espinas surgen antes que las rosas más rojas. Y las burdas flores, antes que las dulces frutas. Las nubes  aparecen antes que la fría lluvia. El efecto sigue a la causa. Pero tú das antes. El cuento termina. Shakuntala es mía.”



“El error fue mío también, Oh sabio. Me casé con ella por propia cuenta, como Gandharvas, con un sencillo intercambio de guirnaldas de flores bajo los árboles de mango en el ashram de Kanva hace mucho tiempo. Y cuando ella vino hacia mí en la corte real, con arrogancia la rechacé y escarnecí. Pequé contra mi esposa y contra el sabio Kanva y contra ti que eres el maestro espiritual y mentor de Kanva.”

Image result for shakuntala drama  kalidas kanva
Kanva con Shakuntala
Los ojos de Dusyant estaban inundados de lágrimas. Tendió su mano hacia el santo de piel curtida y barba blanca. El santo entrecerró los ojos para ver la joya de su mano. Claramente pudo ver el anillo del sello real. “Pero extrañamente, al ver este anillo mi memoria fue restaurada. Pude ver que mi memoria había sido enceguecida de algún modo.”
El viejo sabio sonrió, “Sí hijo mío, claro. La niña fue maldecida por Durvasa Muni por ser negligente en su servicio y vagar con la mente ausente en la agonía de amor de juventud. Tu olvido fue el resultado de esta maldición. Pero cuando la ninfa Menaka descendió en su aeronave a encontrar a Shakuntala quien corría de tu corte se la trajo a mi esposa, la casta Aditi. Por mi visión divina, pude ver todo.
“¿Estoy libre ahora de esa maldición?”
Image result for shakuntala drama dushyant humbled with kashyapa
Maldicion de Durvasa
“Por supuesto hijo mío. Tus tribulaciones han terminado. Tú y tu esposa se han reunido y tu hijo gobernará India.”
Shakuntala dijo, “¡Entonces mi rey no me olvidó! Su mente se perdió a causa de la maldición de Durvasa. Nunca me olvidó. Su memoria se nubló debido a alguna magia.”
“Ahora sabes la verdad,” dijo Kashyapa. “No estés molesta con el rey, tu esposo. Recuerda que la maldición fue hecha bajo la ira. Todas las cosas que se hacen por ira traen penalidades. Cada acción tiene una reacción igual y opuesta. Recuerda las leyes del karma y del dharma. La ira empaña el espejo de tu alma, mantén limpio el espejo. El reflejo no puede verse en un espejo empolvado. Limpia el espejo de tu alma con el santo nombre.”
“Te agradecemos,” Oh santo, “por tu consejo.” Dijo el Rey.
Y Kashyapa se volvió hacia el niño sentado en el regazo de su madre quien deshacía la trenza de su cabello negro como abejorro y que caía por su cuello de alabastro. Kashyapa dijo. “Haz de tratar a este niño con gran respeto. Yo mismo llevé a cabo su ceremonia de nacimiento. Le otorgué  su amuleto mágico y le di el nombre de Bharata. Más tarde la nación que gobiernas será gobernada por él. Será conocida como Bharata.”
Dushyant rió y tocó la barbilla del niño y dijo, “Sí , veo el parecido. Es igual a mí. Será la esperanza de toda India.”

Image result for mahabharat post stamp

Kashyapa sontió, sus ojos antiguos penetraron en lo profundo del alma de Dushyant: “Sí. Su valentía y fuerza le harán emperador de toda la tierra y su aeronave viajará por las siete islas de la tierra. Todo se inclinará ante sus poderosas aras. Domará a las bestias salvajes tal como juega con los cachorros del león y su descendencia le recordará como Bharata, el gobernante de todas las Indias.

Image result for shakuntala and dushyant married with bharat




Saturday, May 9, 2015

"О чтении книг"

На Пути к Преданности
9 мая 2015

Шрила Бхактивинод Тхакур

"О чтении книг"

Из лекции, прочитанной в 1869 году в Динаджпуре, Западная Бенгалия; на основе этой речи позже была составлена книга под названием "Бхагавата-пурана. Её философия, этика и теология".
 Image result for Bhaktivinoda
Мы любим книги, из которых узнаем что-то новое. Тяга к познанию заложена в нас от природы. Мы хотим знать все о предмете, но как только узнаем, теряем к нему интерес. Такой подход к изучению, как правило, свойственен читателям с завышенной самооценкой, пользующимся признанием себе подобных. На самом деле большинство стремящихся к знанию стяжают лишь факты и высказывания других. 
Image result for students books
И, строго говоря, это нельзя назвать знанием. Познавать новое нужно для того, чтобы творить, а не держать в себе. Знание должно принести плод, а не быть погребено с уходом познающего. Читатели, как планеты, должны отражать свет автора, а не запирать в себе, как в темнице, знания и факты, почерпнутые от него.

Мысль, как и жизнь, не стоит на месте. Если мысль автора не находит своего продолжения в читателях в виде поправок и дополнений, она отмирает, как высохшая ветка. Лучший критик тот, кто способен продолжить мысль предшественника. Мысль жива, только когда имеет продолжение. Пересказывающий чужие мысли – враг развития, а, следовательно, – жизни.
Развитие – непреложный закон жизни. Время вносит свои поправки в мысль и побуждает ее добиваться новых высот. Развитие означает движение, прежде всего вверх. Пустая критика и чтение ради складирования фактов – два великих врага развития мысли, наших с вами врага.
Критик, желающий нам добра, никогда не посоветует отказаться от достигнутого: нужно лишь поменять, скажет он, направление поиска. Возвращаться туда, откуда был начат поиск, означает впустую тратить силы и время. Не отказываться от пройденного, а сместить вектор движения будет самым разумным.

Image result for shridhar maharaj

Это относится и к здравомыслящему читателю. Изучая древнего автора, он постарается определить, до какой отметки в поиске истины добралась его мысль. И уж точно не призовет сжечь книгу на том основании, что ее мысли бесполезны. Мысли не бывают бесполезными, поскольку всякая мысль – средство достижения цели, отрезок на пути к истине. Читатель, отвергающий «плохую» мысль, не понимает, что разумнее не уничтожать плохую дорогу, а переделать ее в хорошую. Мысли, как дороги, перетекают одна в другую. Наша задача – не отвергать их, а переходить из одной на другую, двигаясь в нужном направлении. Для знающего цель любая мысль окажется полезной, если придать ей нужное направление. Быть может, то, что сегодня кажется пределом познания, завтра станет одной из бесчисленных вех. Где заканчивается одна мысль, начинается другая. Так они выстраиваются в бесконечную череду отправных точек и целей, благодаря которым развивается человечество.
Великие реформаторы провозглашали, что пришли не отменить старый закон, но исполнить его. Валмики, Вьяса, Платон, Иисус, Мухаммед, Конфуций и Чайтанья Махапрабху подтверждали это либо словом, либо делом.
Image result for jesusImage result for confuciusImage result for chaitanya
Платон представляет западный взгляд на духовные вопросы, а Вьяса – восточный. Подобно этому Конфуций олицетворяет путь Востока, а Шлегель, Спиноза, Кант и Гете – Запада. Хотя их исследования сделаны в разное время и отличаются по своим методам, они приходят к похожим выводам, ибо цель поиска – одна и та же: Абсолютный Дух, независимая Душа мира. Разве они могут не искать Ее? Термины и выражения в их произведениях могут различаться, но идея, суть, которую они пытаются донести, неизменна. Они искали универсальную религию, и их труды увенчались успехом, поскольку Бог всегда исполняет желания Своих детей. Красота созданных ими учений очарует любое чистое, великодушное, открытое и сострадательное сердце.
Настоящий критик всегда великодушен. Он лишен пристрастий и духа партийности, этого вечного врага истины, который обесценивает все труды мыслителя. Дух партийности довлеет над каждым, кто говорит, что Абсолютной Истины нет нигде, кроме древних писаний его собственной традиции. Лучший пример этому – тот факт, что философ из Бенареса не увидит истины ни в идее всемирного человеческого братства, ни в учении о Боге как верховном Отце всех живущих. Многие мыслители, увлеченные своими теориями, не понимают высшей красоты христианской веры. Суть учения Христа сводится к тому, что нужно всем сердцем возлюбить Отца, и пока мыслитель не проникнется этой философией бесконечной любви, у него не будет той безраздельной веры, о которой говорил Спаситель. Та же любовь поможет настоящему христианину увидеть истину в учении Веданты. Итак, мыслителю нужно обладать доброй, восприимчивой, любящей и беспристрастной душой.
Здесь я слышу голос строгого критика: идеи реформатора, неправильно объясненные, способны принести беды и страдания миллионам. Но, уважаемый критик! Взгляните на историю человечества! Кто из философов и реформаторов был понят правильно? Все они – Платон, Вьяса, Иисус, Чайтанья – несли миру идею чистой любви к Богу, а последователи низводили ее до богобоязни. В каком бы виде вы ни изложили абсолютную религию чистой любви – доступно, сложно, на словах или на бумаге – невежественные извратят ее до неузнаваемости.
Можно сколь угодно говорить о родстве божественного Духа и человеческой души и о том, что Абсолютная Истина сокрыта глубоко в нашей природе и поэтому истинная религия не нуждается в объяснениях, но это заблуждение. Азы и нравственные основы религии действительно близки нам и быстро находят отклик в нашей душе, но, чтобы проникнуть в сложные формы веры, нужно покорить определенные высоты. Понимание сложных истин, как бы близки они ни были нашей природе, невозможно без понимания основ. Самая чистая религия та, что дает самую чистую идею Бога. Поэтому невежественному сознанию не дано обрести абсолютную религию – пока оно остается невежественным.
Никому не придет в голову обвинять Спасителя из Иерусалима или Спасителя из Надии в злодеяниях, чинимых последователями спустя века. Идеи чисты, но наше порочное сознание превращает их в орудие зла. Поэтому время вынуждает к реформам. Подлинные реформаторы не отвергают изначальную идею, а исправляют отклонения, повлекшие за собой зло. Для этого они проливают новый свет на толкование изначальной идеи.
Бог открывает нам истину, как открыл Вьясе, когда мы искренне ищем ее. Истина вечна и неисчерпаема. К душе нисходит откровение, когда она искренне желает этого. Души великих мыслителей прошлых эпох, ныне обитающие в духовных сферах, часто приходят на помощь ищущим и открывают новые горизонты поиска. Так Вьясе помогли Нарада и Брахма. В писаниях, иными словами, сборниках идей, содержится отнюдь не все, что бесконечный Отец хотел нам сказать. Безупречных книг нет. Откровение Бога – Абсолютная Истина, но при восприятии и передаче из рук в руки она теряет свою первозданную чистоту. В «Шримад-Бхагаватам» (11.14.3) говорится, что истину, явленную свыше, следует считать абсолютной и принимать безоговорочно. Но, пройдя через многочисленные передаточные звенья, она порой меняется до неузнаваемости. Часто, окрашенная нашим сознанием, истина превращается в ложь. И, чтобы не утратить своей первозданной чистоты в этом мире, она приходит снова и снова в новых откровениях.
Святые предостерегают нас: будьте осторожны, изучая труды древних авторов, какими бы мудрыми и авторитетными они ни слыли в веках. Не принимайте на веру мысль только потому, что ей много лет. В поиске истины нам дается полная свобода – свобода отвергнуть ложную мысль, не выдержавшую испытание временем и идущую вразрез с внутренним голосом совести, и принять новую, соответствующую нашим внутренним запросам. Критерий истинности мысли – ее связь с красотой божественного мира.
Известно, что Вьяса, написав Веды, Пураны и «Махабхарату», остался недоволен. Он собрал воедино все, чего достигла мысль человека и что Истина позволила знать о Себе. Он предоставил читателям огромный выбор учений и философских знаний. Казалось бы, врата истины открыты. Но что-то внутри него не давало ему покоя: «Ты пересказал мысли других. Но что, если они ошибались? Как можно говорить об истине с чужих слов? Ты не обретешь покоя, пока сам не постучишься во врата неисчерпаемого хранилища истины, откуда доставали свои сокровища мудрецы прошлых эпох. Ступай к кладезю истины, откуда еще никто не возвращался разочарованным, и сам достань свои сокровища. Повинуйся зову сердца. Быть может то, чем удовлетворились древние мудрецы, не годится для тебя».
Каждый должен когда-нибудь сделать выбор: жить догмами прошлых поколений или, как свободная личность, шагнуть навстречу неведомому. Так родилась «Бхагавата» – учение вайшнавов – не под гнетом чужих «авторитетных» мыслей, а в результате свободного выбора свободной личности. И пусть это послужит нам уроком.
Из всех даров, которыми наградил нас Господь, самый ценный – свобода. Так будьте свободны, не делайте себя рабами чужих мыслей, пусть и очень древних. Думайте самостоятельно, ступайте далее в поиске истины – неведомой истины. В «Шримад-Бхагаватам» (11.21.23) говорится: «Писания рождаются в свободном поиске истины, а не в слепой вере авторитетам. Писания пронизаны духом свободы – вооружитесь им и ступайте вперед». Поэтому «Бхагавата» и основанное на ней учение вайшнавов есть религия свободы, неискаженной истины и абсолютной любви, а любовь – достояние свободных.
Развитие возможно только при наличии свободы. Свобода свята, поскольку дарована Богом и ведет к любви. Бесконечная свобода ведет к бесконечной любви. Однако злоупотребление свободой ведет к гибели. Вайшнав должен очень осторожно обращаться с этим бесценным и прекрасным даром Бога.

Писание вайшнавов пронизано духом почтения ко всем учителям и реформаторам – ушедшим и грядущим – ко всем, чья мысль идет дальше привычных устоев, поскольку само учение вайшнавов есть результат неповиновения авторитетам. «Бхагавата» провозглашает: в поисках истины не бойтесь крушить какие бы то ни было догмы. Вайшнав в почтении склоняется перед каждым человеком, независимо от его веры и убеждений, поскольку каждый человек несет в себе искру Божественной Истины. Оставьте предрассудки, посмотрите, насколько учение вайшнавов универсально. Оно обращено не к узкому кругу людей, которых принято называть индуистами, а ко всем, независимо от национальности и положения в обществе. Вайшнавизм несет в себе идею любви к Богу – любви бесконечной, безусловной, универсальной, не просящей ничего взамен. Пусть мир воцарится во вселенной, движущейся к любви и чистоте благодаря стараниям ушедших и будущих гениев, которых, как обещает «Бхагавата», награждает божественным даром Всемогущий Отец, Создатель, Хранитель и Разрушитель всего сущего на земле и на небе.

Notes on Mythology

Here are some notes for an article I'm working on. It's not quite finished, but I'll be editing it in this space.



Notes on Mythology

by B.V. Mahayogi
(Michael Dolan)

“Myth” normally refers to fantastic stories or even untruths.  A more generous meaning includes the national or ethnic histories tht describe characters and events that transcend common sense and experience with gradations of literal or metaphoric reality. Myths are often preserved in an oral tradition or written as scriptures.

Mythic cycles are often thought by the cultures who support them to have been divinely inspired. Mythological or scriptural traditions include  dead cultures and religions like the ancient Greeks, Romans, Norse, or Egyptians.  Mystical and supernatural stories of miraculous nature are essential for many living religious traditions as well: Budhhists, Christians, Jews, followers of Islam,  Hindus,  as well  those  considered “pagans,” by the so-called civilized society.

 One man’s myth is another man’s religion. We have no problem believing the fantastic stories of our own tradition and culture. The stories  we learned from our fathers and our mothers is God's truth, not myths. The animist, or for that matter the Hindu, the Jew, or the Buddhist, however, might reasonably call the Christian story of Jesus Christ’s resurrection a  myth: according to common sense and experience people do not rise from the dead. By the same token, the Night Journey of Mohammad from Mecca to Jerusalem on a flying horse can reasonably be considered a myth, as can the Jewish story of the Passover, or the story of the Buddha’s conception by way of a white elephant in a dream.
What, then, is the relation of myths to reality? How are myths alive--even true and not false—wherever their origin?

Myths have always had the power to move people. Indeed, many societies have defined themselves by their national stories. The have committed themselves to a systematic belief system based on a mythology, and have even been willing to kill or be killed in support of their myths.
The Aztecs who confronted the Conquistadores believed in Quetzalcoatl while the Spanish believed in Jesus Christ. Their worlds collided to the detriment of the Aztecs. Fundamentalists in all religions insist on the literal reality of their myths and are determined to die rather than re-interpret their meaning.

Still others see in their sacred narratives not literal truth, but metaphorical and symbolic power. Deep readers of mythological symbol and story realize a significance without which their lives would become meaningless.

Perhaps the best way to understand mythology is to probe the human psyche itself. Aristotle defined mythos, as a story where the hero’s journey has a beginning a middle and an end. In a sense of us are in a sense heroes on a journey to through life’s path from birth to death.

Our awareness of that journey develops into stories, our unconscious journey evolves in dreams. One’s personal experience of mythology is a mystical and artistic journey evolving through story. The most powerful and lasting mythology evolves through the experience of those who enter into its secrets.

Mythology may also be experienced as a kind of cultural dream, a synthetic revelation of the collective unconscious. And insofar as we experience the mystical world of mythology, we see the expression of conscious and unconscious dream in story narrative as metaphorical or symbolic constructs that contain truths about the dreamer.

 If myth is seen as cultural dreams, or expressions of the collective consciousness of humanity, they may also be seen as revelations of the inner spirit. Picking up where St. Anselm left off, we can apply the ontological argument to the collective consciousness of Jung and say that if something can be imagined by all human souls, if we all dream the same dreams, the archetypes present in the dream state must have some expression in reality. 

Even if we are unable to locate this experience in the concrete plane, it must have some reality in the super-subjective plane of higher conscious reality.
At the very least we can take the most profound of myths seriously as sources of information about the inner workings of the spirit, the collective psyche of a culture. At the very best, a mythological system may prove to hold deep truths about the very nature of reality. The greatest of these have true transcendental power to transform the human soul and so have been accepted as religious and scriptural truths about the greatest metaphysical realities.

It may be said that mythology is man’s attempt to explain god’s thinking, or as Milton put it, “to justify the ways of God to man.” The difference between holy scripture and mythology is the difference between my religion and yours. Mythology refers to the “other’s” religion or beliefs.  But where science and philosophy fail to take up the big questions,  mythology steps in to solve the riddle. How does God dream the world? How did the world of consciousness evolve into the world of exploitation? Who are we? How did we get here? What does it all mean?
Of course, it is common practice to treat myth as primitive science; explanations of phenomena that humans of earlier civilizations could not otherwise explain. To some extent, of course, this is true of myths such as that of the Aztec creation myths or the Greek myth about Persdephone, that perhaps once explained the seasons. But mythology serves a much deeper purpose than mere explanation, as we have seen.
Ironically, science today assumes much of the role of mythology by promising to  answer some of the same questions without resorting to fantastic stories.
 Is modern science a form of  mythology? Much of it clearly is. Astrology, Phrenology, Homeopathy, Magnetism, Brain lobotomies and electric shock therapy, Thalidomide, radiation therapy, many of these have been discarded as unscientific. Racial  stereotypes were presented as science quite recently by the inventor of the transistor, Nobel Prize winner William B. Shockley, who was notoriously refuted.Social engineering experiments were considered to be cutting edge science by the Germans in the  940s but their ideas about population control  and "eugenics" constituted genocide. The Nazis considered their ideas about homosexuality to be "scientific." Today their views are abhorrent.  In their day so many different scientific ideas have been accepted and discarded and now they are outmoded. While they are not classed as mythologies, the scientific “myths” they promoted or served have been debunked.

Thomas Kuhn wrote on the need for an occasional paradigm shift. Ptolemy's flat world gave way to the Copernican revolution. No one living would try to infer that the world is flat. And yet, before the discovery of the Americas, the Ptolemaic world of Aristotle and Plato was considered good science.
Sir Isaac Newton established the laws of thermodynamics, and gravity. His theories held for almost 200 years. But 20th-century physicists like Einstein, Niels Bohr, and Erwin Schrodinger turned the Newtonian world inside out with relativity theory and quantum physics.
Science attempts to explain the world with fascinating stories, just as does mythology. Science claims to have the answers to so many of our questions. Unfortunately some of the big questions are considered taboo. Certain questions bring us into the world of metaphysics, and so are discarded by objective scientific observers. Physicists like Stephen  Hawkings for exampe, like astronomers, refuse to speak of the origin of the universe before the so-called "Big Bang." Because this phenomena is impossible to observe it has no mathematical model. If it is impossible to observe there's no need to discuss it. This doesn't prevent physicists from speaking in riddles about enigmas or mysteries.

It’s hard to consider “science” as mythology, since science claims to be a point of view about reality based on observation of real facts. And yet, science presents us with fantastic stories, just as does mythology. When I was a kid, I loved science fiction. And yet much of what science reports as hard reality may later turn out to be fiction. For example, life is said to have evolved from complex carbon and nitrogen molecules born from the Big Bang. Primitive organisms became more organized over millions of years and gave rise to a multitude of species. The miracle of life remains a secret. But evolutionary biologists like Richard Dawkins say they are working overtime to unravel the mysteries of evolution.

These stories, like the ancient myths of the Mayans and Aztecs, have its own internal logic. Proponents of these stories like Richard Dawkins challenge theists to provide evidence for the existence of God. In the absence of concrete proof for supernatural reality they claim their explanation must stand.

But where is t he always he evidence for these fanciful stories or mythologies that are continually circulated as if they were gospel?  If science is based on observation of real facts, who has observed the Big Bang? Of course mathematical models exist that seem to bear out the latest astronomical theory about the Big Bang; and yet, there are always differences
of opinion about the correct interpretation of the facts. It may be quite possible to draw the conclusion that the universe is expanding on the basis of an explosion that took place billions of years ago. But how or where the explosion took place, and what initiated the explosion is still a mystery. What force or energy caused the initial explosion? Physicists tell us that this question is not important one for science, since science relies on observable facts, and
since the origin of the universe defies normal observation. This is a salient point. But if the reality is that science is uncertain about the origin of the universe, why promote facile mythologies in an attempt to provide a theory of everything?
Not only are our observations about astronomical events imperfect. In fact all our observations of reality are based on very imperfect senses. And just as our understanding of the origin of the universe is obviously flawed, so is our understanding of the origin of life.
If in fact it is true that life is a consequence of the correct mixture of inorganic compounds, it should be a simple matter to combine the correct proportions of carbon, hydrogen, nitrogen, oxygen, and amino acids to create life forms. Unfortunately, no amount of scientific knowledge suffices to create organic life from inorganic matter. While the most primitive one celled organisms have the capacity to reproduce life, not even the most advanced technology can create organic life from inorganic compounds. Why should we believe that the generation of organic, conscious life could be the byproduct of a random inorganic process?
The answer is simple: we believe that life has been produced by random inorganic process because we been told so. The stories told by modern mythology have been repeated thousands of times by scientists everywhere: in high school, on documentary programs on TV, in science fiction movies, and by the experts. I believe the stories told by modern mythology because I've seen them again and again. Is there any real evidence that consciousness is a product of matter? I have been told by neurobiologists that the mind is a creation of the brain, a kind of computer. But isn't the mind function of the living self? What exactly is the living self? Who are we really? And is there any purpose to life?

Science is unwilling to take up these questions. It appeared to be the domain of philosophy. But philosophers are loth to consider these questions as well. This may have more to do with politics than with any genuine quest for knowledge. Philosophy wants to present itself as a hard science. As such, it relegates these questions to the antiquated field of metaphysics. No one wants to be associated with metaphysics, since to do so is to brand oneself as a kind of weirdo crackpot, anathema to any academic. 20th-century philosophy in particular, including Bertrand Russell and his disciple Wittgenstein, scrupulously avoid questions of metaphysics. And yet somehow these questions do not disappear. One would think that
the greatest minds of the generation would dedicate themselves to solving the ancient riddles. One might think that great scientists might take up the question of the origin of life, the origin of the universe, or the purpose of life. We see tremendous focus on technology; fortunes are spent and made developing new methods of transportation and communication. And yet, our civilization faces a number of crises. Fossil fuels are obviously an unrenewable energy source, and yet thousands of new cars are sold every day. We are just as addicted to petroleum as we are to the different recreational drugs that fuel the epidemic of narco violence spreading throughout Latin America and other parts of the world. In addition to the energy crisis, the drugs crisis, and increasing crime and violence,
new forms of disease challenge our way of life. But is this way of life really the best? One would think that the greatest minds of the 21st century might be dedicated to a proper search for right living. But these questions are waved aside for so-called "practical" considerations.

Perhaps there is a great deal of truth in the stories that drive the mythology of science. Perhaps these stories serve a profound purpose. But do they get us closer to the truth about who we are? Do they get us closer to the proper path for living? Or is there something to be said for the metaphysical and the mythological?

According to the creation stories supported by popular science, life originates long ago in some mysterious way too complex for ordinary people to understand; it replicates itself by an enigma of science we have yet to comprehend. Once life has arrived on earth it continues replicating itself in a myriad number of forms until becomes the impossibly complex entity known as human life. Scientists do not completely understand how this took place, but in the future scientific discoveries will explain more. In the meantime we can enjoy the latest technological developments based on discovery.How do these creation stories differ from ancient mythology?Mythology itself appears ridiculous on its face. A Western visitor upon arriving in India immediately feels superior upon encountering the different manifestations of Hindu mythology. "How can you worship so many gods? What a silly mythology you have," He says, appalled by the fantastic stories of the Hindus. And yet, when our visitor is confronted with his own biblical traditions of Adam and Eve, Noah and the ark, Jonah and the whale, the parting of the Red Sea, he has nothing to say. One man's religion is another man's mythology.
On the other hand, it is curious to note that while the British Raj spent over 200 years colonizing India and preaching Christianity in an attempt to convert souls, there are precious few Indian Christians today. Normally, when two different cultural systems collide the superior one emerges victorious. Why then did Christianity make a such small impression after such a great effort. Why is it that yoga, a spiritual-mystical cultural system from India has had such a great impact in the West? It may be said that India's mythological traditions promote superstition; why then are so many of the worlds top physicists and scientists citizens of India?
What makes Indian mythology and spiritual belief in particular so compelling? Why is it that these traditions have withstood invasion and cultural challenge from the Gupta kings who established Buddhism 25 centuries ago,  the hegemony of the Islamic moguls in the 12th century, and 200 years of British commercial and colonial dominance? If the ideas, stories, traditions, and mythology of the ancient Indian world were nothing more than superstition, why were they so fascinating to physicists like J Robert Oppenheimer?

What can we learn from ancient stories like the Mahabharata?