"Поиск Шри Кришны"

 27 мая 2015

"Поиск Шри Кришны" и издательство «Хранитель Преданности»

Дамы и господа, преданные и друзья Кришны:

Благодарю вас за возможность находиться сегодня в вашем обществе. Когда мы только начали работать над публикацией книги «Поиск Шри Кришны», то надеялись на то, что читатели по всему миру примут её благосклонно.

Тогда, в начале 1980-ых, Госвами Махарадж, не покладая рук, занимался развитием миссии и небольшого издательства в Сан-Хосе, в Калифорнии. Ему помогала маленькая команда преданных. Мы были полны решимости донести до широких масс слова нашего Гуру Махараджа (Шрилы Бхакти Ракшака Шридхара Дева-Госвами Махараджа); в форме книг его мудрость могла бы принести благо всем обитателям этого мира.

Нас очень радовало то обстоятельство, что Гуру Махарадж и его последователи по всему миру дали публикациям издательства «Хранитель Преданности» высокую оценку. В течение нескольких лет такие книги как «Поиск Шри Кришны, Прекрасной Реальности», «Шри Гуру и Его Милость», «Любовный поиск пропавшего слуги», «Золотой вулкан божественной любви» и «Субъективная эволюция сознания» были переведены на испанский, бенгали, хинди венгерский, немецкий, а впоследствии и русский, и другие языки.

Маленький храм Гуру Махараджа в Западной Бенгалии заполнили ученики из Венесуэлы, Бразилии, Австралии, США и других стран. К несчастью, оказалось, что тогда, в начале 1980-ых годов, публикация книг, посвящённых восточной философии, была не самым прибыльным делом. Лично я проповедовал послание Гуру Махараджа в Лондоне, Стокгольме, Восточном Берлине, Будапеште, Калькутте, в Боготе и Сиднее, и это далеко не полный список. По сути, я несколько раз объехал земной шар, пытаясь популяризировать эти книги. Хотя интернациональная публика принимала их с достаточным энтузиазмом, наша миссия в Калифорнии оставалась относительно небольшой.

Мы испытывали недостаток средств. Публикация книг была дорогостоящим предприятием. Поддерживать миссию становилось всё тяжелее. В то же время, мы сталкивались с оппозицией того или иного рода.

Фанатики ненавидят новые идеи. Охранители полны решимости оберегать старые формулы, ритуалы и догмы. Стагнации и непотизму отдаётся предпочтение перед вдохновением и подлинным лидерством. Мы представляли революционные идеи о природе истинного духовного учителя и подлинного религиозного мистицизма. Оппозиция приходила не только в форме идейных диспутов. Нам угрожали насилием и анафемой. Оппозиция возникала не только извне, но и изнутри. Когда гуру-конкуренты посылали своих последователей, чтобы те нас избивали, мы начинали совершать киртан и дискутировали до тех пор, пока враги не превращались в наших друзей.

Однако продолжали появляться публикации, в которых нас всячески очерняли, и попытки заткнуть нам рты и прекратить деятельность нашего издательства не прекращались.

В то же время, американский истеблишмент демонстрировал свою приверженность христианскому фундаментализму и позициям крайней нетерпимости. Публика высмеивала наши одежды и внешний вид. Даже наше вегетарианство клеймилось как не соответствующее ценностям американского общества.

Я не знаю, рассказывал ли Госвами Махарадж о следующем эпизоде. Однажды в Сан-Хосе я проснулся на рассвете от запаха дыма. Было четыре утра. Я почувствовал запах горящего дерева. Я бросился вниз, в холл, и стал спускаться по лестнице. Входная дверь храма была объята языками пламени. Клубы дыма заполняли всё вокруг. Я обежал храм и схватил поливочный шланг. Я вопил, зовя на помощь наших преданных. К тому моменту, когда вода была включена, и шланг был готов к работе, горел уже весь храмовый фасад.

Перед храмом находился небольшой участок земли. Мы никогда не сажали там деревья, но земля принадлежала нам. Я увидел, что какие-то безумцы разместили там деревянный крест. Он тоже был объят языками пламени. Госвами Махарадж вызвал пожарных. Они приехали через двадцать минут, но преданные к тому времени потушили пожар своими силами. Пожарные попытались прорубить в деревянной стене храма дыры с помощью топоров. Мы попросили их остановиться. Они заявили, что изучают возможность поджога. Мы заметили, что умышленный поджог налицо. Пожарные отвечали, что уполномочены совершать любые действия, и продолжили своё дело. Впоследствии они так никогда и не вынесли официальное суждение о причине пожара.

Когда я присоединился к Движению Сознания Кришны в 1976 и был посвящён в воспевание Святого Имени Шрилой Прабхупадой Бхактиведантой Свами, то решил посвятить лучшие годы жизни проповеди Гаудийя Вайшнавизма. После ухода Прабхупады в 1978, я впал в отчаяние, ибо нуждался в дальнейшем духовном руководстве. Я пытался следовать духовным наставлениям Шрилы Прабхупады и принимать его представителей своими лидерами.

Однако я не сумел с чистой совестью продолжать следовать их ущербному руководству. Я видел коррупцию и деградацию на многих уровнях: физическое насилие, злоупотребление средствами организации, даже сексуальное насилие над детьми. Я впал в депрессию и не знал, куда мне податься. В то время я услышал, что Госвами нашёл учителя, который, как выяснилось, сыграл в жизни Шрилы Прабхупады важную роль - духовного наставника. Я немедленно постарался связаться с Госвами. Окружение пыталось помешать мне покинуть Лос-Анджелес и присоединиться к нему, но я пренебрёг угрозами и добился своего. Вскоре я уже сидел у лотосных стоп Шрилы Шридхара Махараджа. Я знал, что нахожусь в обществе истинного поводыря и учителя.

В начале 1980-ых в Сан-Хосе мы опубликовали хорошо известные вам книги, и какое-то время я путешествовал и проповедовал от имени Шрилы Шридхара Махараджа. Наконец, в 1989 я оказался в заснеженном Берлине. То был год падения берлинской стены. Я был убеждён в том, что за Стеной, на землях Восточной Европы, находится идеальное поле проповеди послания Гуру Махараджа.

К сожалению, мне пришлось вернуться в Сан-Хосе. Наши финансовые трудности усугубились. Мы уже были не в состоянии оплачивать счета. В США банки часто назначают грабительские процентные ставки со сложными условиями, и теперь мы столкнулись с серьёзными проблемами. Не хочу утомлять вас многочисленными подробностями. Суть была такой: мы решили ре-организовать миссию. Я отправился в Центральную Америку, намереваясь открыть там филиал. Вооружённый списком имён и энтузиазмом, я оказался в сельве Коста-Рики. Однако моим мечтам не суждено было осуществиться – большая часть друзей, имена и адреса которых были в моём списке, покинула страну. Время шло, деньги заканчивались, и оказалось, что мне недостаёт духовной силы. Я просто не мог начать деятельность новой миссии с нуля. Наши друзья в Калифорнии старались изо всех поддерживать тамошнюю миссию. Вскоре я понял, что предоставлен сам себе. Угрюмый, измотанный годами противостояния, разбитый и одинокий, я блуждал по улочкам Сан-Хосе (то был Сан-Хосе в Коста-Рике). Глядя на витрины Pawn Store, я думал, хватит ли у меня денег на револьвер, одну пулю и комнату дешёвого отеля рядом с рынком. На протяжении многих лет, посвящённых миссии, я пренебрегал родственниками, называя это «отрешённостью». В конце концов, я позвонил матери. Хотя мама не слышала мой голос много лет, она была очень рада и пригласила меня в Мексику.

Спустя несколько месяцев я уже работал в Сан-Мигель-де-Альенде учителем начальных классов, преподавая английский мексиканским детишкам. Стыд, вызванный провальной попыткой открыть миссию в Коста-Рике, не позволял мне связаться с моими друзьями-преданными. Сейчас я думаю, что дело было в гордости. Поскольку меня считали одним из ведущих последователей Шрилы Шридхара Махараджа, я не желал, чтобы окружающие знали о том, что я занимаюсь делом столь заурядным, как обучение детей грамоте. Я менял места работы, и вскоре был приглашён в Университет Гауанахуато на должность преподавателя.

Шли годы, я заботился о матери и работал в университете. Я встретил женщину, тоже учителя по профессии, мы поженились и осели в Сан-Мигель-де-Альенде. Пару раз меня навещали преданные, но то были случайные визиты. Я слышал, что Госвами переехал то ли в Россию, то ли в Китай.

Я чувствовал, что впал «в спячку» в смысле моей духовной жизни. Подобно тому, как моей матери было тяжело адаптироваться к мексиканской версии католицизма, я не находил себе места в ашраме, который возглавлял последователь ученика одного американского гуру. Возможно, дело было в моей гордости. Возможно, я совершил тяжкое оскорбление, принимая участие в нескончаемых конфликтах в среде преданных. Быть может, надо мной тяготело проклятие.

Состояние спячки продлилось почти двадцать лет. В один прекрасный день я, больше в шутку, разместил на You-tube короткий видео-ролик. Я играл на укулеле и пел песенку из 50-ых, «Где-то у моря». Госвами Махарадж случайно увидел ролик и вышел на связь.

Он рассказал, что в Соединённых Штатах общество по-прежнему заражено материализмом, но в России началась новая эра. Люди, которых диктаторский режим долгие годы лишал литературы, изголодались по книгам. Больше того, они жаждали духовной жизни. Хотя многие были более чем счастливы следовать путям традиционных конфессий, находились люди, желавшие чего-то более подлинного и глубокого. Эти люди читали «Поиск Шри Кришны» и другие книги, и принимали учение Шрилы Шридхара Махараджа.

Я поразился. Я был уверен, что мой интерес к Гуру Махараджу давным-давно мёртв. Да, я был учеником и последователем Прабхупады (А. Ч. Бхактиведанты Свами) и Гуру Махараджа (Шрилы Б. Р. Шридхара Махараджа), но их поколение ушло. Даже Говинды Махараджа уже не было с нами. Мне трудно было поверить в то, что по прошествии столь многих лет кто-то всё ещё проявляет интерес.

Временами, когда сутками напролёт я сидел в крошечной комнатке, печатая слова Гуру Махарадж на белых листах бумаги, слова, которые впоследствии стали «Поиском Шри Кришны, я задумывался, что побуждает меня прилагать такие усилия. Я знал, что эту книгу следует опубликовать, потому что настанет день, когда у меня возникнет потребность в том, чтобы её прочитать.

Я не святой. Я уверен в этом, поскольку на протяжении многих лет пытался быть святым, но … ничего не вышло. Меня окружали души, с которыми мне было не сравниться в святости. Но если я и сделал в жизни одно доброе дело, то была моя помощь в публикации книг Шрилы Шридхара Махараджа. Сейчас я испытываю огромное счастье, встречая людей, которые эти книги читают и проявляют интерес к его посланию. Теперь, на заключительном этапе моей жизни, я обретаю новую надежду, соприкасаясь с такими людьми.

Ваше общество – мой кислород. Долгое время я чувствовал, что все мои усилия остались тщетными, поскольку никто не поймёт Гуру Махараджа, и его послание умрёт с его уходом или уходом его великого ученика, Говинды Махараджа. Но сейчас я вижу, что его послание не умрёт, поскольку преданные и искатели, подобные вам, подхватили эстафету. Теперь я могу спокойно умереть. Или, что гораздо лучше, я сумею жить и принимать помощь и поддержку от представителей молодого поколения, радуясь энтузиазму, с которым вы принимаете послание, ради проповеди которого я в своё время пожертвовал столь многим.

Пожалуйста, простите меня за то ,что отнимаю ваше время. Я знаю, что у вас есть важные дела и занятия. Я просто хочу поблагодарить вас за то, что вы подарили мне надежду и новую жизнь. Я хочу целовать пыль под вашими стопами. Я мечтаю забрать эту пыль в свой дом, высыпать её на алтарь и поклоняться ей. Я благодарю русских и украинских преданных и всех преданных в Чианг-Мае, в Таиланде, и всюду, где помнят Шрилу Шридхара Махараджа.

Вся Слава Шри Гуру и Шри Гауранге!

Вся Слава Шриле Шридхару Махараджу!

Я сердечно благодарю Госвами и Авадхута Махараджа.

Харе Кришна.

Una Nueva Era

El Paso de un Siglo

नारायणं नमस्कृत्य नरं चैव नरोत्तमम्

 देवीं सरस्वतीं चैव ततो जयम् उदीरयेत्

महाभरत

Mahābharata

Una versión de

Michael Dolan, B.V. Mahāyogi

Un Siglo Pasa

(La historia de la partida de Bhiṣma de este mundo fue relatada muchos años después de los hechos por Suta, quien lo escuchó de Vaishampayana en el sacrificio de la serpiente.)

Cuando el sol declinaba en el Occidente y la oscuridad caía sobre el ancestral campo de batalla, la ceniza de la pira funeraria del gran héroe volaba hacia el cielo, dibujaba el crepúsculo de rojo. Yudhiṣthira el rey inclinó la cabeza y rezó. Las aves que cantaran las canciones fúnebres con los alientos agonizantes de Bhiṣma, ahora callaban. Los fuegos de la noche junto con el río sagrado enviaban humo oloroso hacia el cielo.

Y ahora nos transportamos a través del tiempo hacia una era futura, y dejamos atrás el campo de batalla. Una centuria de años han pasado desde los sangrientos hechos de Kurukṣetra. El Rey Yudhiṣthira y los Pāṇḍavas son sólo recuerdos.

Tras un largo y pacífico reinado el Rey Yudhiṣthira se retiró, dejando el trono a Parikṣit.

Arjuna engendró a Abhīmanyu. El hijo de Abhīmanyu gobernó en paz. Su nombre, Parikṣit, nos recuerda los propios principios del dharma. Pero él también ha pasado a la memoria. Junto con sus hechos heroicos. Maharaja Parikṣit murió prematuramente, asesinado por el feroz rey de las serpientes Naga, Taksaka.

Ahora bien, Maharaj Parikṣit engendró al rey Janamejaya. Llegamos al tiempo tras un par de generaciones posteriores a la gran batalla.

Cuando Janamejaya se convirtió en rey, quería vengarse de Taksaka y de los señores de las serpientes por haber asesinado a su padre, el gran rey Parikṣit. Y entonces, llevó a cabo un gran sacrificio. Su objetivo era liberar al mundo de serpientes lanzándolas hacia el fuego sagrado. Uno a uno las grandes cobras y los señores de las Nagas cayeron víctimas del fuego. Hasta que el sacrificio fue detenido por un inocente niño brahmán, Janamejaya se apiadó.

Tras concluir su sacrificio, el rey quería escuchar la historia de sus ancestros, y organizó un recital del Mahābharata a cargo de Vaishampayana Rishi, un discípulo de Vyāsa.

Uganshrava Sauto o Suta estaba presente en el sacrificio y escuchó todo. Un tiempo después, Suta peregrinó para ver los sitios sagrados. El recorrido de Suta le llevó hacia lo profundo del bosque sagrado llamado Naimisharanya cerca del río Gomati.

En esos oscuros bosques verdes muchos buscadores de la verdad realizaban un sacrificio de doce años. El principal entre estos era Shaunaka, de apellido Kulapati, un importante maestro de los Vedas que presedía durante el sacrificio.

Y entonces, cambia nuestra escena. Abandonamos el campo de batalla por un bosque tranquilo. Una centuria de años habían pasado desde que Bhiṣma dejara el plano mortal. Sus instrucciones estaban vivas, su vida heroica era una leyenda que frecuentemente se contaba.

Shaunaka se inclina ante Suta y las dos grandes almas se abrazan. Es conducido entonces hacia a un sitio de honor, en donde hablaría e iluminaría a los presentes. El sol está en el horizonte cuando se encuentran e intercambian saludos. El fuego del sacrificio está encendido y poco a poco cae la oscuridad. Aquí también, los pájaros se han silenciado mientras la luna resplandece a través de las hojas de la higuera. Una muchedumbre de hombres se ha reunido en círculo. Se sientan en posturas de yoga e intentan escuchar. Un lugar rústico de honor se ha arreglado y Suta es dirigido hacia allí. Se sienta bajo la enorme higuera y se acomoda sus ropajes, mira a los sabios reunidos ante él.

Shaunaka se pone de pie. “Oh Suta Goswami,” dice. “Has viajado a lo ancho y a lo largo en búsqueda de la verdad. Has estudiado con el gran Vyāsa. Y ahora hemos escuchado que estas de peregrinación, que vienes justo tras el gran sacrificio de serpientes del hijo de Parikṣit el Rey Janamejaya. Sabemos que Vaishampayana Rishi estuvo ahí y que contó la historia del Mahābharata que aprendió de su maestro, el gran Vyāsadeva, autor de los Vedas.”

Shaunaka dijo, “Cuéntanos, Oh Suta. ¿Cuáles fueron los acontecimientos que llevaron hacia la gran batalla de Kurukṣetra?  ¿Cómo y por qué se llevó a cabo semejante batalla? ¿Por qué fueron perseguidos los Pāṇḍavas por los Kurus? Por favor narra la historia que has escuchado de Vaishampayana en el sacrificio sagrado de serpientes de Janamejaya, sin omitir detalle.”

Fulldome

Essence of Yoga

नारायणं नमस्कृत्य नरं चैव नरोत्तमम्

 देवीं सरस्वतीं चैव ततो जयम् उदीरयेत्

महाभारत

Mahābhārata

As retold by

Michael Dolan, B.V. Mahāyogi

Bhagavad-gītā 
Summary
part one:

What is Yoga?

The Essence of Bhagavad-Gita

Bhagavad-Gita forms a small chapter  in the Bhishma parva of the  Mahabharata,  a 100,000  verse Sanskrit epic describing  the  Kurukshetra war between the sons of Pandu and the sons of Dhritarashtra. This battle was supposed to have taken place some 5000 years ago in the holy place known as Kurukshetra  where over 6 million warriors had gathered. As he rides into battle,  Arjuna, the warrior king,  is filled with doubts and asks his friend, Krishna,  God himself, an avatar of divinity, to instruct him in his correct duty according to Dharma.

The Bhagavad-Gita comprises some 700 verses   in Sanskrit  and deals with questions about yoga, Dharma, karma, meditation, duty, the nature of the universe, the soul, God, and the universal laws of time and space.

Of the various commentaries on the  Bhagavad-Gita, the most important are those of Sridhar Swami, (the first commentator) Shankar  ( 5th century A.D.)  Madhva  (10th Century) Ramanuja, (11^th Century)   as well as those of Baladeva Vidyabhushana, (after Madhva) and Vishvanatha Chakravarti Thakura. Apart from these, the commentaries of Bhaktivinoda Thakura, (19^th century) and Bhaktisiddhanta Saraswati Thakura (20^th Century) are most enlightening.

The most popular translation of Bhagavad-Gita ever published was that of A.C. Bhaktivedanta Swami Prabhupada, MacMillan 1967 which sold over a million copies.

 There are of course hundreds of translations and commentaries of the Bhagavad-Gita, but the above mentioned translations follow the traditional schools of Bhagavad-Gita interpretation  made popular by millions of Hindus over the last 2000 years.

 Contents of the Bhagavad-Gita:

In his Gita-bhashya commentary Ramanuja relies on the Gita-samgraha of his teacher Yamunacharya, which summarizes the Gita as follows: 

“It is the doctrine expounded by the Bhagavad-gita that Narayana who is the Supreme Brahman, can only be achieved by means of bhakti which is brought about by observance of the dharma, acquisition of knowledge, and the renunciation of passion.”

 According to Yamuna’s version, the first six chapters of the Bhagavad-gita instruct us on gaining a well-founded position in understanding karma or action and jnana, or knowledge, where action should be dedicated with knowledge in yoga to achieve a harmonized relationship between soul and Supreme Soul.

The first chapter of the Gita is largely introductory material. As the opposing armies stand ready for battle, Arjuna is overcome, and expresses his inability to perform his duty as warrior.

In the second chapter of the Gita, Arjuna accepts Krishna as his guru or  teacher and asks his advice in his moment of doubt. Here the real teachings of the Bhagavad-Gita begin.  The teaching of Krishna is for the sake of Arjuna, who, overcome by misplaced love, compassion and anxiety about dharma and adharma, has taken refuge in God.

In the second chapter of Bhagavad-gita, Krishna explains the nature of the soul or atma. This analysis of the soul or atma is called “sankhya” which means “breaking it down.” Krishna analyses the soul’s nature in relationship to the world of space and time. Krishna explains that a “sankhya” analysis is helpful in understanding our true position.       Throughout his analysis Krishna makes constant reference to the word “yoga.” Yoga has many meanings. To “yoke together” is a popular way to understand the word Yoga.

It’s important to understand this word, yoga. The idea of yoking two things together is a useful point of departure. The yoke was first used in agriculture on the  south Asian continent. India is credited with having invented this system for bringing two  bulls under control for the purpose of pulling a plow.  It is commonplace to consider yoga as a way of harmonizing with the divine. What has all this to do with pulling a plow?

The word yoga may be seen as  referring to any method which brings  opposing elements in harmony. Two bulls  tend to go off in different directions; The yoke creates a team of oxen essential for agriculture.

Our world is filled with dichotomies; the split between positive and negative,  the duality of  yin and the yan,  male and female,   space and time,  quantum relativistic worlds, the spiritual and material  aspects of our existence.

 Yoga strives for balance, harmony. When Krishna speaks of karma yoga, he isn’t referring  to a particular set of practices or techniques meant to bring about a result. In fact what he’s describing is the need to bring one’s action into balance, into harmony with one’s spiritual nature.

In the West, we’re accustomed  to think of yoga as a kind of technique for stretching. People practice yoga to bring their body into harmony so they can cope with the stress of material life. But the idea of “yoga” has a deeper purpose. We can think of the word yoga in terms of  “harmonizing” two disparate elements. Just as a conductor harmonizes a number of musical instruments into a synthetic unit, the orchestra, so we  balance the different conflicts of life in harmony through different forms of “yoga.”

One may think of different schools of yoga in terms of  Hegelian dialectic:  thesis, antithesis, synthesis. Whenever two  Ideas are balanced, they produce a higher synthesis in a new idea.  Karma alone is noxious; when it is balanced with yoga it becomes sacrifice. Knowledge alone is toxic and leads to doubt one’s own self. But, balanced in yoga, knowledge, or jnana as it is called in Sanskrit,  leads to enlightenment. 

Krishna’s essential message in Bhagavad-Gita  is simple: When action and knowledge are in perfect balance, they lead to the higher synthesis of dedication and divine love.

The proper balance of understanding and action, love and sacrifice is the subject of discussion in Bhagavad-gita. Krishna and Arjuna dialogue about the different practices, forms of meditation, and strategic life-views that lead to a life in balance and harmony. Krishna concludes that the highest balance is found in dedication. This dedication to the divine principle is called bhakti and is considered a superior yoga than mere action or knowledge.

 In the second chapter of the Bhagavad-Gita, Krishna  begins by explaining that the soul or atma is eternal and survives the death of the body. In fact,  it moves from one body to the next, evolving consciously from one lifetime to the next.

This temporary world has no eternal reality. As such it is an illusion, and a wise man is one who can distinguish between temporaland eternal reality. As a person puts on new clothes, leaving aside the old and useless ones, so we change bodies from one lifetime to the next.

Krishna therefore advises Arjuna to do his duty and follow the path of karma-yoga, for if he avoids his duty there will be bad karma. Duty must be done without consideration of reward. If work is so dedicated to divinity, it will become purified;  there will be no fault in any such action. Karma-yoga here has the connotation of  “sacrificial work,” or work in harmony with a higher purpose.

Arjuna is a warrior and should therefore do battle. Harmonizing action and duty will bring about the transcendental perfection called samadhi, or “perfect balance.”

Krishna goes on to describe transcendental perfection for one whose mind is fixed in meditation.  Arjuna becomes confused: he asks Krishna, “which is better: Action or meditation?” Action is called karma. Meditation here is jnana.  The word jnana  can also mean knowledge.  Arjuna is concerned whether  it is better to follow the path of action or karma yoga, or to follow the path of knowledge and wisdom which includes meditation, jnana-yoga. Krishna explains further is meant by the perfection of duty or, karma-yoga.

 So begins the third chapter. Krishna  says  that  action is unavoidable No one can avoid work.  Work without sacrifice  is sinful,  that is to say it accrues the sinful reaction in karma.  Work without sacrifice is selfish.  Selfish work has a karmic reaction, but unselfish work, or work dedicated to a higher purpose frees one from  karma.  Work dedicated to God  is purified  by sacrifice.   This is the essential message of the Vedas. 

And so in the third chapter of Bhagavad-Gita Krishna explains the need for sacrifice in accordance with the Vedas. Sacrifice may also bring some benefit, but one should not be attached to the benefits of sacrifice just as one should not be seduced by the flowery language of the Vedas. Action in sacrifice is better than worldly action or materialism. One who can free himself from ego and dedicate action to a higher power will advance to a higher plane.

Materialism is condemned. Krishna explains the psychology of attachment and maintains that the senses and mind may be controlled through intelligence. Once the intelligence is convinced about the need for sacrifice, the mind and senses can be brought under control. If work must be done, it should be done in the spirit of sacrifice or for a higher purpose and not selfishly.

 At the end of the third chapter, Arjuna still can’t understand what to do. He doesn’t really grasp the essence of Krishna’s teaching. Is he advocating meditation? Or does he recommend  duty? And what is  Krishna’s authority?  How can he say that one yoga is better than another?

 The fourth chapter of the Bhagavad-Gita begins when Arjuna wants to get at the source of Krishna’s advice.  This chapter begins with epistemological considerations. How is  true knowledge transmitted?

Krishna explains that transcendental knowledge should be received from a realized soul who in turn has received that transcendental light from a higher, realized soul.  Analysis will  only get us so far.  Real progress will be made when we come in contact with a bona fide teacher. Self-realization is a nonverbal experience that may be transmitted from teacher to disciple through divine sound, or mantra, but can only be truly realized through practice. ( Sadhana)

Krishna asserts His own divinity  to Arjuna.  He assures him that his advice is sound. He explains that the avatars of God  descend whenever there is a decline in religious principle called Dharma.

Since the war is an example of the decline of  dharma in the world, Krishna has appeared to set things right.  He explains that those who understand this knowledge about divinity including the principal of avatars  need not return to the cycle of repeated birth and death (Samsara).

Krishna explains that those who devote their lives to divinity need not fear for future births and deaths. When karma yoga  is performed as an act of dedication to the supreme, there is no need to fear rebirth. But, thus performed should be free of attachment and the different influences of material nature,  sattva, raja, and tamas.

Just as light reflected through a prism breaks into different colors, our experience as conditioned souls in the material world is colored by these three influences. Sattva is the influence of truthfulness, Raja, passion and creation, Tamas, survival. Our psychology is tinged by these, and depending on the concentration of sattva, rajas, or tamas, our character may be molded. Just as pure water is rare, pure sattva, pure goodness, is difficult to find. 

This is a more subtle analysis than the Manichean universe of goodness and evil, where God and the Devil are at war. The version of good and evil found in Bhagavad-gita is not a question of sin and purity, darkness and light. It has more to do with color theory than black and white. The black and white world of good and bad is, in fact, an alien concept in the Mahabharata itself. The idea that we have only one life to live and that it must be lived in sin or in purity is not the version given by Krishna to Arjuna.

The soul passes from one body to the next in an endless chain of birth and death, broken only by spiritual realization. The karmic influences that drag us and  down lift us up are not creations of the devil or any other malevolent supernatural being.  Our inability to get from from birth and death results from our own attachments to the world. These attachments are not questions of sin and purity. Our lives are not black and white cases of heaven and hell, but more subtle permutations of our own egoistic involvement in the world of exploitation.

And the world of exploitation is a product of our own ego perception, a symphony of colors and influences that captivate us birth after birth. Insanity is a question of repeating the same action again and again, expecting a different result. And so like the donkey, fooled by the carrot on a stick, we march on and on in an illusory world of our own perception in ignorance, passion, and goodness.      Here again we meet the Hegelian dialectic: the Vedic universe is not a world of black and white, but one with gradations and hues. The modes of material nature are not black demons who seduce us into wrong action as opposed to white angels who would lead us into salvation; the gunas or modes are products of our own egoistic determination to exploit, to continue our karmic voyage.

So, not black and white, but a world of colorful influences, modes, gunas. Three colors produce the myriad of hues perceived by our eyes. In the same way the interchange of influences color our world. Is an action good or bad? It’s hard to say. In every act there’s an touch of goodness, a shade of darkness, a tone of compassion. Even the mode of goodness is rarely free from impurities, just as a tiny drop of ink turns a glass of milk to black.

Arjuna’s dilemma is to decide on a course of action: good or bad, right or wrong, action or inaction. Krishna tells him that even great sages and saints are baffled in trying to understand the difference.

And so, the need for divine guidance, a teacher, a guru, one who knows the path, one who has been enlightened or at least knows someone who has seen the light.

Because attachment is born from the influences of material nature, one should try for detachment, freedom from the influences of material nature. A good way to become from from attachment is through sacrifice. 

Here,  In the fourth chapter of the Bhagavad-Gita, Krishna gives a more elaborate explanation of what he means by sacrifice. And his concept of sacrifice is not merely limited to the physical plane; sacrifice may have a psychological dimension. One may sacrifice not only one’s actions ( karma), one may also achieve sacrifice through meditation and concentration on the divine (jnana- yoga)  or even through the eightfold path published on the yoga, following the system of asana, yoga-postures, yama, self-control by accepting positive practices, niyama self-control by avoiding negative practices, pranayama, breath-control, pratyahara, renunciation, dharana, surrender, dhyana, meditation, and samadhi, perfect self-balance. Above all,   it is important to seek the truth by approaching a bona fide spiritual master or guru,  a teacher who can lead one from darkness. A real guru is one who can impart the truth on the basis of his own personal realization, and in accordance with what has been given in the Scriptures by realized saints as well as the previous avatars. 

Blind following  and absurd inquiry are both condemned.  One must approach the guru who is genuine with a submissive attitude of service and make real inquiry into the purpose of life. By such knowledge one cannot only understand the essential nature of all living beings but their relationship with the absolute.

Krishna says that this transcendental knowledge  is the mature fruit of all mysticism. Now that Arjuna understands clearly the nature of work, karma, or action, the importance of knowledge in detachment, and work and sacrifice, he should come to the proper conclusion.

Armed with transcendental knowledge about proper conduct and sacrifice it is time for him to act. Arjuna should fight, both as  duty and  sacrifice.  He should fight  as an act of dedication,  free from attachment.  His attachment to family and society is mundane.  His compassion is misplaced. Free from the influences of ego and materialistic religious duty Arjuna must fight.

So ends the fourth chapter of the Bhagavad-Gita.

 And yet, Arjuna is still not satisfied.  He doesn’t understand the difference between karma, meditation, and yoga. If self-realization is so important, then why should he fight  at all?  Wouldn’t it be better for him to renounce everything and go off into the forest  as a yogi?  What has violence to do with self-realization?  Why does Krishna speak about meditation and yoga and renouncing the world if he is supposed to act and create the worst sort of karma by killing friends and relatives in a bloody war? How can this possibly be the best of duties?